Сто лет и два кризиса тому назад, когда все мы были страшно молоды (даже те, кто, строго говоря, и тогда уже молод не был), я выцепила Олю где-то в ЖЖ. Приближалось мое сорокалетие, и я была полна решимости сделать для себя что-то особенное. Потому что ну когда-то же нужно начать новую жизнь и заодно решить, кем станешь, когда вырастешь. Я решила стать красивой — для разнообразия.
Написала Оле, упомянув, что, возможно, моё оригинальное лицо будет ей интересно. Оля со свойственной ей практичностью заявила, что за деньги ей интересны все лица. И я приехала знакомиться, учиться и фотографироваться. Тогда уроки Оли имели другие названия (если вообще имели). Тот, на который приехала я осенью 2008 года, выглядел следующим образом. Тебя поят чаем, и вы вместе рассматриваете привезенный с собой запас косметики и кистей. За кисти Оля меня похвалила. Затем я недрогнувшей рукой накрасилась так, как привыкла. Оля опять похвалила. Затем мы всё это смыли, и началась работа.
Мы разговаривали так, будто вместе выросли, а попутно Оля объясняла, что не имеет смысла пытаться сделать идеальный тон в реальной жизни, что матовые тени круче блестящих, что румяна — это маст, и все такое.
Потом Оля сфотографировала меня, и я отчасти поняла, почему фотомоделям так много платят: повернуть голову в нужный фотографу ракурс, оставив плечи на месте, оказалось той еще задачкой.
Затем мы всё смыли, Оля нарисовала на мне Диту фон Тиз с черными стрелками и красной помадой, мы поржали, еще раз сфотографировались и расстались друзьями.
Мы и сейчас друзья )
А фотография, где я с вывернутой шеей, оказалась самой лучшей за всю мою нефотогеничную жизнь. На ней наконец-то была я, а не тот ужас, что я привыкла видеть на снимках.
Вот это фото.
